Мои привычки тебя в наручники не строк

Он-
мои привычки тебя в наручники не строк
я буду нежен буду строг и в рифмах
на тебе читать все знаки
оставляя вензель не клеймо
моё нутро не требует печали
не ставится печать
солдатики наполеона поймут
ли шах и просчитают мат
январским утром тёмным мартовским котом
не готом скажу потом так мне привычней
слагать тебе те письма что не доходят
за мной приходят палата номер шесть
не спать не есть
и с доктором вести ли разговор
и заговор...

Она-
считайте время
чуваки
и спрашивайте
у него
добавки
не ждите вкуса за.бись
но делайте лицо
что сладко

Он-
считать ли время
чувакам чувихам
добавкой
медовый солод
вкуса
лицом
быть подлецом
сладкой обманкой
ему приманкой
и блёсна лишь
готовит опытный
рыбак
что за.бись
и фак
фейк
танцует брейк
под ритмы уличного шума
шумовых завес
ленять
здесь начался замес
беспалевно
его не провоцируй
цитируй репетируй
отмазки
сказки
верю
до сих пор
тебе в глаза
скажу
в упор
о настоящей маске
бытия
не рыть ли нам окопы
ноты души глуши.

Она-
все провокации
становятся
пустой игрой
перед
такой большой горой
свободы
что со всех сторон
окружена
флажками "стоп"
их ярко-красные
цвета
способны вызвать
приступ смеха
у всех
кто смотрит вдаль
слегка
нерезко
вне контекста
и в наших
текстах
нет пока
препятствий и помех
для снятых масок
ясных глаз
смотри в себя
экран погас

Он-
за красные флажки стремлюсь
я не уймусь пустой игрой
и зимнею порой бывает рушат горы
смеха меха ли надевать
погасшие экраны экранируют
меня минируют уйти из виртуальности
так просто до банальности

Она-
зачем давать себе зарок
зачем просчитывать порок
куда сбежать нам от себя
куда нажать чтоб всё не зря
и быть собой
и быть со мной
и быть со всеми
кто горой
горой не снега а тепла
нас окружает
без следа уйдёт момент
желанья выйти в интернет
желанья выйти за порог
жаланья быть
звучать
любить
быть признанным
и признавать
не грех, а счастье
познавать
реальность
там
где можно взять
своим умом
частицу я.

Он-
я обивал пороги
были судьи люди
добры и строги
давал зарок
учил урок
что преподносила
жизнь
меня носило
насильно мил не будешь
то время красок не забудешь
осенних дней и мысли все о питере
о ней
помню твою нежную грусть
вокзальных глинтвейных губ
с тобой я нежен
с тобой я груб
возьму все что мне дашь
маж кистью Бог небо рисуя
рискуя палитрой напугать
рыдать остервенело ливнями
безудержно
яро
ярко
ярило
остаётся открытым
твоим небом умытым
росой
и я бегу босой
сумашедший
пеший леший
движение вверх
стерх или белый журавль
к хорошей погоде
тобой одетый по моде.

Она-
нет различий
приличий
в погоде
и мода на питер
проходит
помнишь
старого пердуна
соломона
избалованного
баб сонмом
был привередлив и мудр
но наверное
не вкурил бы
чёткости темы
где он
и где мы
в системе понятных
знаков
всякая разница
прошлого
и настоящего
является
нашей
слаще глинтвейновых губ
буквы
читаются
после отчаяния
пережитой стужи
и холода
мнимого
непонимания.

Он-
"И глупец, когда молчит, может показаться мудрым."
Писал старый пердун чёткости темы мнимости стужи
Будет весна и лужи радовать лучики лучники на готове
Разниц прошлого в системе знаков букв красных маков
Феерия цвета а за весной придёт лето настоящего
Стоящего солнцестояние твоего понимания.

Она-
радуюсь своему солнцу
глядя на опции
замены реальности
ясный стиль
никаких препятствий
пережить непогоду
в приятном
обществе.

Он-
опции по умолчанию
отчаяние в заварке
приправа снов
ясно в приятности
пряности.